Просматривает записи блогов в категории: Котел

Разбирая корпус документов рода Кишек, хранящийся в AGAD, наткнулся на дело 354/0/10/385. Примечательно оно тем, что в нём имеется оригинальное соглашение от 1544 года между Остафеем Слизнем и братьями Юрием и Николаем Якубовыми Котлами об обмене спорной земли в Княгинине. Это единственный документ за столь ранний период, ассоциированный со Слизнями и Княгинином, к электронной копии которого можно дотянуться. По крайней мере, до которого мне возможно дотянуться на данный момент. Непосредственно по Слизням большой массив документов собран в фонд 1662, который хранится в НИАБ Гродно, о чём я когда-то ранее уже писал. Однако, о Княгинине там достаточно скудные сведения, если опираться на названия дел в описи.

Приведе текст документа в том виде, как я это прочитал. Документ выглядит "уставшим". Некоторые части по краям листов утярены, однако это касается достаточно малой его части. Знаки препинания расставлены мной для более удобного чтения

Лист 1
Я, Остафей Слизнев, дворанин господарский, вызноваю сам на себе сим моим листом
кождому доброму кому будет потреба того ведати а бо чтучи слышати
нинешним и на потом будучим, штож есми мал зашстье з бо
яры господарскими Юрьем а Миколаем Якубовичи Котлы в забирани зе
млю в боех, у кгвалтех, в пожогах, гдеж есми в тых кривдах своих
неоднократ господарю королю его милости и пану воеводе виленскому
жаловал. На штож господарь король его милость и пан воевода Вилен
ский не однократ ездоков своих высылали, и мы сами межи
собою добровольне ездоков выводили, а бы межи нами кон(ца)
учинили. Где ж тыеи ездоки господарскии и пана воеводины и наши
добровольныи и жадного конца межи нами учинити немогли. Яко ж
мы, обачивши трудности и нялады свои немалыи, учинили
есмо угоду сами из себе, добровольне. Видучи трудности
межи себе штож моих людей земли и проробки впадали меж
их земель, а их земли впали меж моих земель. И для того
шкоды межи собою мы сами и люди наши великие ме
жи собою впожатьи жит и ярин, и в боех мевали. И били
мне чолом люди мои абых я тых земель, которые меж них
земли впали им поступил, а их земли, которыи межи моих
земель впали они мне поступили. И мы там на тыи земли
з людьми добрыми ездили и обачили, есмо иж то мне и людем
моим не шкодно поступил есми тых земель моих в меру, а вних
взял есми напротивку тыи земли их, которыи межи моих земель
впали вмеру. И ограничили есмо межи собою тыи земли, и копы

Лист 1 оборот
закопали. Первыи копец межи дорог с Кнегинина, идут, одна к моему
двору к в Кнегинину ж, а другая до Куренца тоюж куренецкою доро
гою. Другий копец серед борку. Третий копец з борку выходячи на поли.
Четвертый копец напротивку Ерутина селища. Пятый копец
на логу кудыся кинули копцы у право з дороги логом. Шостый копец
од логу сеножатны около липки. Семый копец у ельнику на путищи
злеве. Осьмый копец на поли подле межи. Девятый на сеножати
це к логу приходячи. Десятый на полцы за логом. Одинаца
тый у бору на горе. Дванацатый копец узеждаючи на туюж
дорогу Куренскую, а оттоль почонши мают границу з бояры,
пани воеводиное Виленское ее милости з Яцковичи, неруша
ючи земель их ни вчом аж до дворов их Котловичов. А которого
есми члка своего Еруту посадил был на тых землях своих, кото
рыи земли мои межи их земли были, ино я того члка своего маю
знести на тыи земли, которыи они мне напротивку моих
земель подавали. И которые кгвалты, бои и грабежи,
пожоги, пожате жит и ярин, што есмо мели втом
заштьи нашом, то есмо все с обу сторон опустили и дань
медовую и тыи листы судовыи, которыи есмо межи
собою мели так теж позвы и листы заручныи вси есмо
сами перед собою подрали. И который бы лист хто з нас
с тога заштью межи собою утаил, а потом бы тым листом
хотел што узрушивати, тот лист вжо моцы немает. А штося

Лист 2
дотычет сеножатей по Накви и в лесе сумесном дерево на
будоване и на дрова, тот мают вживати по стародавному
обычаю. Держати и дерево бортное па томуж. А естли
бых я, Остафей, с тае угоды моей хотел выступати,
або тое узрухивати, то маю заплатити госпадарю его милости
сто коп грошей, а пану воеводе Виленскому пятдесят коп грошей.
И на то я, Остафей, дал есми им сеи мои лист з моею печатю.
А при том были люди добре зведали, дворане господарские:
Борис Микулич, Станислав Бартошевич, Андрей Вайнилович,
Степан Василевич врадник пана старосты Пинского Ку
ренский, Себастьян Войтехович, Иван Сватко. А для
лепшое твердости просил есми их милости верху
писаных панов о печати их милость, то вчинили, и печати
свои приложили к сему моему листу. Писан
у Кнегинине под лето божее народжання 1544 месяца мая 8 дня индикт

Документ, представленный в 354/0/10/385, фиксирует новую границу между владениями Остафея Слизня и братьями Котлами. Из него мы узнаём, что к 1544 году отношения между Слизнем и Котлами было отнюдь не добрососедскими. Во вступительной части документа, который написан от лица Остафея, упоминается о потоке жалоб к "госпадарю королю" и воеводе виленскому по фактам взаимных "боев, кгвалтов, пожогов, кривдов и пожатий жит". Так же можно понять, что ранее были попытки уладить споры в судебном порядке, потому как на момент написания этого документа стороны "подрали" "листы судовые, позвы и листы заручные". Принимая во внимание, что судебные процессы в то время были не быстрыми, можно предположить, что тяжба между Слизнем и Котлами длилась годами. Думаю, что не сильно ошибусь, если скажу, что Слизень получил Княгинин не позднее 1540 года. И, вероятно, много ранее. Так, в Вялікае княства Літоўскае: Энцыклапедыя. У 2 т. Т. 2: стр.584 в статье о Слизнях пишется, что Остафей получил земли Княгинине в качестве компенсации за утерянные земли на брянщине. Как известно, Брянская земля была утеряна к 1503 году. Соответсвенно, Остафей скорее всего получил свою часть Княгинина не ранее 1503 года. В Википедии почему-то пишут, что землю даровал Жигимонт Старый, ссылаясь на статью в упомянутой выше энциклопедии. Хотя там нет упоминаний о том, кто непосредственно это был. Вероятно, необходимо искать заметки об этом даровании в Метрике ВКЛ. Там же могут быть и судебные дела, которые могли осесть на страницах метрики, раз жалобы писали прямо королю.

Причиной споров между Слизнями и Котлами была черезполосица, из-за чего и возникали неприятности. Дабы прекратить постоянный поток взаимных претензий стороны приняли достаточно мудрое решение обменять земли друг друга и установить новую межу промеж собою.

Из описания межи, которая определялась вновь созданными копами, можно предположить примерное взаимное расположение имений. Полагаю, что кусок Слизня находился юго-восточнее современного Княгинина. Граница проходила в районе дороги, идущей из Княгинина к Куренцу. Дороги тех времён.
Таже упомянута общая граница с участком "пани воеводиное виленское её милисти из Яцковичи". Чем бы не было это "Яцковичи", фамилией ли пани, или названием поселения, на данный момент под Княгинином можно найти Яцковичи. Так же с юго-западной стороны. Дорога из Куренца, к слову, вела к дворам Котловичов. Т.е. этих самых дворов к тому моменту уже было несколько.

В документе упомянута речка Наква, сенокосы у которой были в общем пользовании у Слизня и Котлов, как написано "по стародавному обычаю". Как и лес. Как ранее я уже писал у себя в блоге, подобное совместное использование сенокосов и леса в других местах приводило к тяжбам. Причём это происходило совсем рядом, по сути, всё на той же Накве.

Одной из особенностей документа является хорошее качество оттисков печаток шляхтичей, присутствовавших при написании документа.



Первая слева - оттиск печати самого Остафея Слизня, судя по всему. Сейчас их герб рисуют немного по другому. Основное отличие - на печатке держава была перевёрнута крестом вниз. Есть ощущение, что это другой герб.

Удалось мне раздобыть копии того самого инвентаря им. Княгинин за 1583 год из ЛГИА /ф. 1280, оп. 1, д. 18/, о котором узнал несколько лет назад. Как и ожидал, там действительно дано описание только части того имения, что известно по XIX веку.
Другие документы, о которых я, возможно, расскажу позже, подтверждают это. Сейчас же для краткости изложу основные моменты, которые можно понять из документов за XVI век.

Вероятно, земли в Княгинине (или Кнегинине, что более близко к источникам) были даны некоему Котлу, родоначальнику Котелов, ещё в XV веке. Витовт, Жикгимонт Кейстутович, Свидригайло это сделал, или Казимир, сейчас не ясно. Да и врят ли этот факт где-то отражён. Судя по всему, кусок земли был достаточно большим, потому что из документов ясно, что в него входили как непосредственно сам Княгинин, так и земля возле Навров. Полагаю, что с севера границей могла быть речка Узлянка, за которой начинались земли князей Свирских, в последтсвии ставшие столовым староством Мяделем. С востока условная граница могла проходить в районе современной деревни Осово вплоть до речки Наквы, которая была, вероятно, естественной границей с юга. С запада граница, скорее всего проходила по болотам на линии современных Холмы и Выголович. В силу плодовитости рода Котелов семья разрасталась, прото-имение Княгинин дробилось на куски. Часть из которых потом уходила как приданое, часть была продана соседям. Часть же оставалась в руках самих Котелов. Дополнительно, уже во время правления Жигимонта Старого, с юго-западной стороны от современного Княгинина, Астафей Слизень получил во владение кусок земли, который так же именовался Княгинином. Вероятно, ему "отрезали" часть Марковского староства, земли которого в то время вплотную подходили к Накве. Таким образом появилось некоторое количество имений с одинаковым названием Княгинин. Причём большая часть из них принадлежала Котелам. В XVII веке существовало как минимум 3 имения Княгинин. Но это если забегать вперёд.

Судя по всему, инвентарь 1583 года является одним таким сохранившимся документом по всем тем имениям, что в XVI веке именовались Княгинином. По крайней мере, конкретно для этого куска Княгинина инвентарь был актуален и в 1597 году, когда его использовали для защиты в судебном деле о сбежавших крестьянах / AGAD 354/10/667 / . Так же из этого дела следует, что у владельца Княгинина не имелось более ранних документов, описывающих подданных, принадлежавших к имению.

Приведу текст инвентаря целиком, в том виде, как я его прочитал. Дело в том, что копия была сделана фотографированием экрана проектора, потому что выдаётся дело с инвентарём на микрофильме. Но даже не смотря на это, инвентарь удалось прочитать практически полностью. Текст привожу построчно, как он идёт в оригинале

Лист 1
Реестр списаня будованога двора Кнегинина и людей ку нему
належачых с чым до держання и ужывання мне, Якубу Осинско
му, тот двор и всё имене Кнегинино в року теперешнем, ты
сеча пятьсот осемдесят третего месяца ноябра дватцать пер
вого дня от пана Войтеха Миколаевича Котла подано и по
ступлено. Напервей уехавши у двор вороты чорныи, подле
ворот чорных дом на подклетях, подле саду - светлица со всим.
В ней окон чотыры оболон у двух окнах по половицы шкляныя,
а у двух паперныя. Вертлюшки до оболон у кождого окна железных
по тры окончыны, вси на завесах з защелками железными. В ней
стол дубовы, лав великих две, малых коротких две у во всих
лав залавочники. Лавка перед столом. Пересвет глиненый. Печ
новая кахлей простых. Шафа подле дверей з защелками. Дверы
на завесах з защебками и с пробоями з обу сторон. Напротив ко
мора, в ней окон тры. Окончыны все на завесах, двери на за
весах, защебками и пробоем з обудвух сторон. Межи ними сены. В се
нях комин перед светличкою, печя глинена. Дверы две.
Одны на кганок, а другие до потребное коморки, з защебками
и пробоями железными. В кганок двери на завесах, по
мост у сенях на исподе и в верху тесаные, дошки широкие.
Перед сеньми кганок. Дом побиваный драницами, а в сходок
побиваный кгонтами. У подклете з вирывом с капустою
кадей тры, а под коморою други подклет. В том подклете
окна два, лавы пры двух стенах и дверы. Там же под тыми
сеньми в том же долу, дожки дубовы через все сени на столи
з гожма (?). Около того дому сад вишневый и яблоновый ого
рожон и обострожон нове. До того саду дверы з защебками

Лист 1 оборот
и с пробоями. Дом новый, от того году, пры земли, наказ свет
лица. В ней окно чотыры, у трох окнах оболоны шкляные
квадраты, а у четвертом окне оболона паперная. Окончины
все на завесах и з защебками. Вертлюшки у кождого окна до обо
лон железных по чотыры. В ней стол дубовый. Лав великих
две, коротшых две (с) залавачниками. Лавка перед столом
лиштованая, коло стен столярное роботы. Печ положаных
кахлей. Крата около печы з баляями столярное роботы,
комином подле печи глиняный. Пересвет глиняный. Подле
дверей шафа. С тое светлицы комора, с которое зась коморка
потребна. Дверы все трое на завесах з защебками из про
боями з обудвух сторон. У коморе лав две (с) залавачниками
и шафа напротив. Другая светлица новая с коморою. Двери
у комору з защебком нутреным, з защебками межи ними.
Сеней нет. Одно дерево на тыя сени в том же дворе спо
требу навожоно и на готовано. Есть тыи светлицы и коморы
побиваны и накрыты драницами. От тое светлицы свир
ны два. Один с орудами, а други без орудов. Дверы в них
з защебками и з пробоями, покрытые драницами. С помо
стами ободва. От тых свирнов другие два свирны на под
клетях, высокие з выганками. Двери в них на завесах з за
щебками и з пробоями и з колцами у дверах железными.
Помост у вобудвух покрытые драницами, межи ними
коморка потребная. А под тыми свирнами подклети
два. У них двери з защебками из пробоями двои. От тых
свирнов стайня рубленая у шесть стен з вороты, крытая
драницами. От тое стайни другая стаенка невеликая

Лист 2
рубленая у чотыры стены з дверми малыми. От тое ста
енки стайня вяликая у шесть стен рубленая з вороты
и защебками и с пробоями. У той стайни жолобы и драбины.
От тое стайни бровар у чотыры стены рубленый. У бровары
чопы два, корыта два. От бровару (..) ворота до ставу.
За вороты лазня (з) сеньми с полами из лавками. Все драни
цами крыто. От ворот истопка з дверми, з лавами,
с печю. В ней жорны двои зо всим нарадом. От тое истопки
изба великая з сеньми, з дверми, и з лавами, з печю. От тое
избы зась другая изба без сени, з дверами, с печю и з лавами.
У том же дворе клеток челядных чотыры. Ворота двои
до гумна уходечы. По праве обора. В ней пуней рубленых
у шесть стен две, соломою крытые. Подле оборы свинарник
рубленый. А наверху курник там же рубленый и драницами
крытый. Зась други свинарник рубленый у гумне том
рубленый (...) пяди по обудвух сторонах по чотыры, и с во
тор коморки две рубленыеж. Осеть рубленая высокая
з сеньми. А пунь у шесть стен ребленых две. Все соломою
крыто. Переплотов дватцети. У гумно уходечы ворота
новые. В том же гумне за озерадами сад вишневый. Все ого
рожено. У гумне збожа готового жыта коп пять, овса
коп пять, ячменя коп пять, гречыхи коп десеть.
Жаты в полю засеяного бочок трыцети две, кото
рое поле прозываемое Даровища. Я, Якуб Осинский, маю
тоже поле жытом засеевшы пры выкупку того именя
Кнегинина, его милости пану Котлу, подать и поступить.
Челяди дворноя невольноя: Мартин з жоною своею

Лист 2 оборот
Парасею. При нем два сыны Петрок, а Иван, а дочка
Оршуля. Мартину и жоне его субота и неделя вольныя.
Лаврын не повинен болш служить одно по два дни
у кождой недели.
Подданыя мяновитя: Грышко Швокгярович и з сынами своими
з Стомком, и з Матеем, отчыч. Волы двое, коней двое. По
винности его у кажой нядели по два дни службы, а жо
на его лета до жнива у нядели день.
Петраш з сыном Грышком. Волы один, кляча одна.
Повинность его у кождой нядели по два дни на службу,
а жона его лета до жнива у недели день.
Денис Колесник. Кляч двое. Повинность его у кождой
нядели по два дни службы, а жона его лете до жнива
в недели день.
Иван Колесник. Кляч двое. Также у кождое недели
по два дни службы, а жона его лете до жнива у недели день.
Яков Жоравин. Кляч двоя. Так же у кождое недели
службы по два дни, а жона его лете до жнива у недели день.
Тыя вси чотыры чоловеки люди прыхожые, иншыя
павинности цыншу а ни плату окром того яко ся
вышей написано чынити и платити не повинны. И на то
есмо дали реестра межи з собою з обопольные Якуб
Осинский его милости пану Котлу под печатю и с подписом власт
ное руки моее письмом польским. А к тому будучы то ку
добре ведомы за устною а очевистою прозбою моею до сего
реестру моею печати свои приложить рачыли знатные лю
ди: пан Станислав Олшевский земенин повету Ошменского,
а пан Беняш Волк земенин повету Троцкого. Писан
у Кнегинине року от нарожаня сына божаго 1583 месяца
ноябра 21 дня

Лист 3
Року тысеча пятьсот девятдесят другого месяца верасня двадцать четвертого дня
будучы мной узятому от земенина госпадрского, повету Ошменского
пана Войтеха Котла и малжонки его пани Марины Матфеевны, для
поданя именя Кнегинина в повете Ошмянском лежачого в дер
жане и в ужыване за суму пенязей земенину господарскому
повету Новогородскому, пану Григорию Волку. Якож я, возны,
маючы пры собе людей добрых двух шляхтичов, пана Юрья
Олшевского, а пана Яна Деяконского про поданя того имени
я Кнегинина и сей реестр подал есмо от пана Котла и малжен
ки его онтромисеи пану Осинскому того именя поданого а року
тысеча пятьсот осемдесят третем месяца ноября двадцать
первого дня поданый который реестр пану Волку подан.
Печать приложил и руку подписал (...)ленев(...)
ошмянским рукою властною.

Как следует из текста, инвентарь содержит хозяйственное описание имения Княгинин в эпоху правления Стефана Батория. Инвентарь был составлен по случаю передачи в аренду оного имения от Войтеха Николаева Котла и его жены Марины Матвеевны к Якубу Ольшевскому, земянину господарскому, повета Ошмянского. Сумма уплоченная Якубом в данном документе не зафиксирована. Под текстом оригинала имеются 3 оттиска печатей. К сожалению на фотокопии их совершенно не возможно разобрать. Но, судя по тексту, принадлежали они Якубу Ольшевскому, Станиславу Ольшевскому (вероятно, родственнику Якуба) и Беняшу Волку.

В инвентаре дано описание жилых и хозяйственных построек с внутренним их наполнением. Из интересного: наличие остекления в светлицах, а так же обложеные кахлей печи. Из мебели упомянуты столы, лавы большие и малые, шафы. Также бросается в глаза сильная фиксация на "защебках" у дверей. Хозяйские дома были на подклетях, т.е. имели цоколь, в котором что-то можно было хранить. На подклетях также стояли и 2 свирны, в общем же из было 4 штуки. Упомянуто наличие 2 больших и одной малой стайни. Свинарник с курятником, пуня, осеть, а также бровар с баней, гумно. Отдельно упоминаются 4 клети для челяди дворной.

Из экономических показателей можно выделить перечисление количества зерновых, которые к 21 ноября 1583 хранились в гумне, а именно 5 коп ржи, 5 коп овса, 5 коп ячменя и 10 коп гречихи. При этом были посеяны озимые в количестве 32 бочек. Известно, что "копа ржи" это 60 снопов ржи. И, собственно, само понятие "копа" это 60 штук чего-либо.

Вячеслав Носевич в своей книге "Традиционная белорусская деревня в европейской перспективе" в главе "Волочная реформа - первая попытка вестернизации" приводит такие цифры: из одной копы озимой ржи в среднем получали 0,83 бочки зерна (справедливо для второй половины XVI века). Соответственно, если отталкиваться от этой цифры, 5 коп ржи превращалось в 4,15 бочки зерна.
Если сравнивать это количество, с тем, что уже было высеено, т.е. с упомянутыми 32 бочками озимой ржи, можно сделать вывод, что в гумне осталось необмолоченным 1/8 часть от уже высееного. Т.е. очень малая часть. Был ли это остаток, который просто ещё не смолотили, либо оно в таком виде стояло до весны, либо обмолачивалось по мере необходимости - не понятно. Возможно, это был запас для ярового высева. Но врят ли это был основной запас зерновых в имении. Инвентарь упоминает 4 свирна, которые предназначались для хранения в том числе и зерна. Однако о их содержимом не сказано ни слова.

Так же обращает на себя внимание, что необмолочеными оставались 10 коп гречихи. Вероятно, она доходила дольше всего, перед тем как быть обмолотой. На сколько я помню, гречиху убирают позже.

Тот же В. Носевич там же упоминает, что в 1566 году одна копа ржи оценивалась Статутом в 12 грошей. Нехитрый пересчёт даёт 14 грошей за бочку. Таким образом в денежном выражении 5 коп ржи стоили 60 грошей. Копа же яровых культур (ячмень, овсёс, гречка) стоила 6 грошей. Что даёт ещё 120 грошей. Итого суммарно в гумне хранилось необмолоченных зерновых на 180 грошей.

По количеству высеяного озимого жита, можно попробовать оценить размер панского надела, использовавшегося под посев.

Обратимся всё к тому же труду В. Носевича. В главе "Численность населения и уровень освоения территории" он приводит пример расчёта площади пахотной земли на основе количества высееного зернового. Так, объём бочки примерно равнялся 154 л. Этот объём мог вместить около 94 кг озимой ржи, 114 кг пшеницы, 87,5 кг ячменя, 74 кг яровой ржи и 72 кг овса.

Носевич пишет, что нормы высева для XVI века к 2004 году не известны. Однако известны нормы высева для века XVIII. Они составляли примерно 67 кг озимой ржи или 106 кг овса на 1 морг (0,71 га).
Вооружившись этим нехитрым знанием, подсчитаем примерную массу высеенного озимого:

32 * 94 = 3008 кг​

Этими тремя тоннами согласно нормам XVIII века можно было засеять:

3008 / 67 = 44.89 морга или 31,87 га​

В единицах того времени получалось, что только озимыми засеяно были без малого 1,5 волоки пахотной земли.

Если принять во внимание, что обработка земли велась трёхпольным способом, т.е. надел делился на 3 равные части, из которых, одна засевалась озимыми, вторая - яровыми, а третья стояла под паром, то можно оценить общую площадь панской пахотной земли в 4,5 волоки (96,12 га).

Устава на волоки 1557 года устанавливала норму: на 1 дворную волоку должно приходиться 7 тяглых, держатели которых должны совместно её обработывать. Соответственно, если следовать этим требованиям под крестьянами имения Княгинин должно было находиться 31,5 волока земли. Что абсолютно не вяжется с тем списком подданных, который представлен в инвентаре. По сути, только 5 служб были задействованы в обработке панской земли. Каждая служба по 2 дня в неделю. Причём, только одна служба, Гришки Швокгяровича, являлась отчичной, остальные были прихожими, т.е. пришлыми откуда-то извне. Поэтому требование Уставы на волоки тут явно не соблюдалось, т.к. обычно на одну службу могла приходиться 1 волока, иногда 2, при наличии рабочих рук и некоторой доли везения.

Что интересно, кроме отработачной повинности в 2 дня в неделю и гвалты для женщин во время жнива, никаких повинностей, платежей и обязанностей установлено не было. Поэтому чувствовать себя крестьяне могли достаточно вольно.

Из интересного ещё можно выделить тот факт, что среди подданных упомянуты 2 семьи Колесников. Получается, что представители данной фамилии проживают в окрестностях Княгинина уже более 400 лет. При этом появились они там где-то буквально перед 1583 годом, т.к. скорее всего были братьями. Причём достаточно молодыми братьями, т.к. инвентарь не содержит упоминаний о их детях.

В последствии, в 1592 году имение было арендовано уже Григорием Волком, о чём имеется запись, сделанная ошмянским возным, после текста и печатей самого инвентаря. Есть основания пологать, что для нового держателя этого имения инвентарь всё ещё оставался актуальным и отображал текущее положение дел в нём даже через без малого 10 лет после его составления.