Блог Andzej

Ещё недавно, до шикарнейшего жеста Михаила, я полагал, что о фамилии Пакальский я уже знаю всё. Что Томаш-старший есть родоначальник этой фамилии в границах Вилейского уезда. Что сюда он попал с фамилией Пакалис, а уже сдесь она эвалюционировала до современного вида. Что он имеет балтские корни, а сама фамилия содержит балтский корень "kaln", который на русский переводится "гора, возвышенность, холм", а приставка "pa" эквивалентна русскому "под". И фамилия в смелом приближении соответствует русскому "подгорный". Однако, я малёк ошибся.

Я с нетерпением выкачал то, что нафотографировал Михаил и сперва посмотрел РС за 1850 год. У меня была версия, что если Томаш пришлый, это пришествие должно было случится именно в это время и как-то отразится в ревизии. И вот я листаю страницы, на которых запечатлены имена жителей Половиков и под номером 11 нахожу семью Пакальниса Юстина Петровича, которому не много ни мало 59 лет. Был там и Томаш. Ему 21 год и он живёт с женой, Казимирой Игнатовной Мацко, которой 22. Смешанное чувство разочарования и радости посетило меня. Догадка в этот раз разошлась с реальностью. Но зато я теперь знаю больше о родителях Томаша . Например теперь точно Пакальские имеют именно литовские корни, а не латышские. Пакальнис именно литовская фамилия, которую я уже встречал на территории современной Литвы. Пройдёт пять лет и в метрических записях буковка н редуцируется, введя меня через 160 лет немного в заблуждение и заставит распыляться ещё и на латышей. Кстати, теперь я начинаю смутно представлять откуда ноги растут у Ионоса Пакальниса, захороненного на кладбище в Кривичах. Но по прежнему смутно. Получается у кого-то была связь с исторической родиной, но у кого? Кто эти странные родственники, которые двести лет оставались именно Пакальнисами? Это загадка.

Таким образом, Томаш-старший не первопроходец. А уже существенно коренной. Юстин? - возникает резонный вопрос. Что-то я уже и насчёт него сомневаюсь. Судя по электронному атласу Минской губернии за 1795 год в составе имения Княгинин находился фольварок Покутье и там числилась одна душа. Даже если предположить, что фольварок только-только построили, то Устину в 1795 было только 4 года и он на роль первого не подходит.

Просмотр РС за 1834 показал, что Пакальнисы были в Половиках уже и в 1816, когда проводили предыдущую ревизию. Хотя, просматривая РС им. Сервеч д. Ге(а)девичи в 1850 нашёл семью Хонявок без каких-либо пометок о предшесвовавшем перемещении сюда, а в 1834 их нет и следа. Или данные о перемещениях могут быть не верны?

Короче, большой объём новой информации безусловно, поспособствовал общему прорыву в деле откапывания корней и воскрешения забытых имён, но с новыми ответами появились и новые вопросы, а значит самое интересное ещё впереди.

На неделе посетил архив и взял, скорее для ознакомления, чем работы, метрические книги униатских приходов Княгинина и Мяделя за 1834 и 1839. Это мой первый опыт работы с униатскими записями. И вот несколько мыслей пришедших мне в голову после работы с ними.

Во-первых они написаны более небрежно, чем католические. Информация, которую можно из них почерпнуть очень скудна, хотя встречал запись о рождении некоего человека, сына отставного военного, так там прям расписано где тот военный служил - название и номер полка и прочее. Но в целом о девичьей фамилии матери можно забыть. Хотя в этом свой плюс - записи меньше, значит работать с ними быстрее, если они на русском. Если записи о браке у католиков - это прям сказка, там тебе и имена родителей, и с большой вероятностью девичьи фамилии матерей, и места рождения, и возраст обязательно, то здесь всё очень печально. В одной записи я даже имени невесты не нашёл, записана как просто Хвалковна. Тоже и с записями о смерти. Нет информации о том, кого умерший оставил.

Во-вторых, чувствуется давление Российской Империи после "польского" восстания. За 1834 год книга написана на польском, а за 1839 - уже на русском. Потом это всё передали вообще православным. Единственный плюс в этом - стали писать на русском, привычном для понимания. Сомнительный плюс конечно.

В-третьих, в 1834 году в Мядельской униатской церкви давали двойные имена. Это было неожиданно. В 1839 - уже нет. Интересно, от чего это могло зависеть? От смены настоятеля или других факторов?

Мы живём в эпоху буквоедства. Ошибка при написании фамилии сегодня может обернуться большими проблемами. А всего век назад, особенно в крестьянской среде, фамилия могла претерпевать серьёзные метаморфозы без каких-либо последствий для её носителя. Так произошло и с моими Пакальскими.

Семейная "легенда" повествовала о том, что Пакальские берут своё начало от некоего Пакалиса, который строил панский дом в Покутье и был родом откуда-то из Литвы или Латвии. Мои архивные изыскания подтвердили по крайней мере то, что в Половиках действительно жили некие Пакалисы, вернее один, которого от книги к книге величали то Фомой, то Томашем. В браке с Казимирой Мацко у него родилось довольно много детей. В НИАБ Гродно имеются мк Кривичского костёла с 1854 по 1900. Рождения Пакалисов зафиксированы мной начиная с 1855 года.

"Первенец" (в смысле, первый найденный мной ребёнок, могли быть и более ранние рождения) родившийся в 1855 записан как Степан Покалисъ. Канонично. Следующий ребёнок, Игнатий, родившийся в 1856 записан уже как Покализов. Прошёл всего лишь год, и уже фамилия превращается в "первую производную" от фамилии отца. Сын Покалиса - Покалис(з)ов сын. Мало того, что добавляется -ов, так и "с" превращается в "з". Книга - не оригинал, а список, в смысле копия для деканата. Писалась на русском. Не знаю ничего про то, на каком языке написан оригинал. Может на польском. Но всё равно не понятно, почему, если там и было написано, например, Pokalski, в русском варианте это стало Покализов. Даже если оригиналы на польском, почему Pokalis в следующем году превратился в Pokalski? Но идём дальше. В 1859 году появился на свет Казимир Пакалисъ. Прошло три года и фамилия снова прежняя. В 1861 году Людвиг записан уже как Покализов. А через 5 лет, в 1866 году Иосиф был записан как Пекалисов. Если переход между "а" и "о" ещё объясняется различиями в белорусском и русском языках, то с чего бы это вдруг появилось "е". Невнимательное переписывание с оригинала?

70-ые остаются пока не исследоваными. Но в 80-90-ых предки записывались только как Пакальские. Те самые Игнатий, Людвиг, Иосиф, записанные при рождении как Пакалисы (Пакализовы) стали Пакальскими. За одним исключением. В 1890 году в возрасте 70 лет умирает Томаш Пакалисъ. В записях его фамилия именно Пакалисъ. Больше никто не записан в эти годы под такой фамилией. Это даёт мне основания полагать, что он и есть тот Пакалисъ, который что-то строил в Покутье.

Сегодня наконец-таки снова посетил НИАБ в Гродно. Вчитывался в дела так, что прям глаза заслезились от напряжения. Пришлось прервать изучение. Это, по сути, второе посещения этого архива, хотя сам в Гродно живу.

Пока занимаюсь изучением ветки Пакальских. Они были католиками, посещали Кривичский РК костёл, поэтому просматриваю метрические книги Вилейского деканата. В юрисдикции этого костёла была деревня Задубенье. Это та, откуда мать Максима Танка родом была. Так вот, в свете этого открывшегося для меня недавно факта было интересно проследить присутствие или отсутствие этой фамилии в МК.

Ещё раньше, на просторах интернета, я нашёл на radzima.net сообщение о поиске родственников в Задубенье по фамилии Хвалько. Там фигурировали сплошь, как мне показалось, "польские" имена Теодор, Ян, Михал и др. Я как-то сразу не сообразил, что Теодор - это просто Тодор, вполне такое белорусское имя. И поэтому по умолчанию считал их католиками.

В своё первое посещение архива в Гродно я просмотрел МК о родившихся за 1854-1866 годы. И в них искомая фамилия не встретилась ни разу. Ни в Задубенье, ни где бы то ни было ещё.

Сегодня я просмотрел МК о РБУ за 1887, 1898-1900 и так же ничего не нашёл. Заглядывал и в книги Будславского костёла, с оглядкой на статью в "Нарачанке" про Николая Хвалько, как там написано, коренного будславчанина. Но тоже ничего, кроме правда встреченной не единожды фамилии Малько, которая также густо, как и Хвалько, встречается в районе Мяделя. Разве что однажды в восприемниках у Дзяконских упомянута некая Агата Фальчевая, жена Александра. Намотаю конечно на ус, но видимо не на долго.

Пока, у меня созрел естественный вывод - Хвалько, жившие в Задубенье были православными, как видимо и коренной житель Будслава. Нужно будет глянуть метрики Кривичской, а за одно и Княгининской церквей.

В детстве она меня раздражала. Потом начало раздражать, что меня всё время называют хохлом из-за окончания. Но прошло немного времени и я даже смирился с этим, принял как данность.

А потом я занялся генеалогией и всё понемногу стало становиться на свои места. Дело оказалось в языке. В русском эта фамилия не склоняется, не изменяется по родам, остаётся такой же для единственного и множественного числа. Но в быту, конструкция "там живут Хвалько" произносилась "там живут Хвальки". Я задумался, а почему? Ответ пришёл как-то сам собой. Потому что мы белорусы. И язык у нас не русский, а белорусский. Белорусские фамилии следует рассматривать в плоскости белорусского языка, потому что они вышли из среды белорусскоязычных. В итоге, в голове у меня родилась версия, что раз её носители жили на берегах озера Мястро и Нарочи, она вполне могла бы звучать как Хвалька. Видимо они были рыбаками.

Это было моё предположение, пока я не наткнулся на очередную интересную статью. В ней, мастадонт белорусской археологии Михаил Чернявский писал:

Не ведаю, з якой моўнай традыцыі зараз пішуць Скурко, Малько, Хвалько. На Мядзельшчыне спрадвеку было — Скурка, Малька, Хвалька, з націскам на першым складзе. Таму і для маіх бацькоў род Максіма Танка быў — Скуркі.​

Мои рассуждения подтвердились. Конечно, это не доказывает рыбацкое происхождение, ведь помимо всего прочего Хвалька - это одна из форм имени Хвалимир, или даже Фалалей. Но до чего же приятно очистить свою фамилию от копоти времени и найти её первоначальную форму.

Уже больше года занимаюсь изучением своих корней. И за это время успел сделать несколько интересных открытий. Одно из них - современная Мядельщина, которая когда-то частично входила в состав Вилейского уезда, оказалась вдвойне родней мне, чем я думал об этом прежде. Если о предках своей матери я с уверенностью мог сказать, что они там жили, то я совершенно не был готов к тому, что и предки моего отца так же были оттуда, хотя всю свою сознательную жизнь я ассоциировал их с окрестностями Воложина.

По сути, во мне 3/4 крови из Вилейского уезда. 2/3 из этого количества приходится на фамилию Пакальский, которую носили отец и мать моей матери. Я полагал, что они были однофамильцами, однако это оказалось не так. У них, в не очень отдалённом прошлом, был общий предок, что стало для меня ещё одним нежданчиком. Они компактно проживали в деревне Половики, что недалеко от ст. Княгинин. Оставшаяся 1/3 кровей приходиться на фамилию моего отца - Хвалько. Её носители густо заселили деревню Новосёлки, что раньше была возле Мяделя, а теперь вошла в его состав и стала называться улицей Олега Бычка. В радиусе пешей прогулки находятся: Студеница, Некасецк, Моховичи, Мисуны в которых также проживали Хвалько, и я думаю, проживают и по ныне.

Между упомянутыми выше микрорегионами сейчас 20 минут езды на автомобиле. Значит и ранее представители и одной и второй фамилии, не говоря о других, влившихся в них, могли очень легко контактировать друг с другом. Этот факт был осознан мной только недавно. Хвалько и Пакальские раньше для меня существовали на разных глобусах, однако это было ложное представление. То, что казалось глобусами, оказалось половинками чашки Петри.

Более того, неспешно копошась в интернете, узнал, что некие Хвалько из деревни Задубенье, проживали на территории, принадлежащей к кривичской римско-католической парафии, к которой так же принадлежали и Пакальские. Это вообще 10 минут езды, с учётом крайне убогого состояния дорог между этим населёнными пунктами на данный момент. Это даже не чашка Петри, а сингулярность какая-то получается. Остаётся только найти возможные связи Мядельских Хвалько и Задубеньских. Тем более, что как-то скармливая гуглу очередной запрос "мядельщина + Хвалько" случайно напоролся на информацию, что у Максима Танка, который родом из Пильковщины, мать была из Задубенья и звали её Хвалько Домна Ивановна. В этот момент у меня случился когнитивный диссонанс. Беларускi клясiк может оказаться моим далёким родственником.