Из ранней истории имения Лутчицы (Сватки)

Продолжая изучать корпус документов относящихся к роду Кишек, из фондов AGAD, в очереждной раз наткнулся на жемчужину, раскрывающую детали ранней истории земель близких к Кривичам и Княгинину. Сюрприз преподнесло дело с шифром 354/0/10/669.

Оно аккумулирует в себе документы связанные с имущественными правами "дворян господарских" Сватков. Тех самых, фамилия которых и стала потом названием некогда деревни, а ныне агро-городка Сватки. Потому как изначально это село было прозываемо Лутчичы (либо Лутчицы). Этот факт довольно прозрачно можно установить, обратившись к первому документу из упомянутого выше дела.

Сам документ представляет из себя выпись из книг гродских Ошмянских за 1600 год. Выведен калиграфическим старо-белорусским письмом, поэтому, не смотря на внушительный размер, читается легко и приятно.

Выпись была сделана 20 февраля 1600 на Мядельской каденции земского суда Ошмянского повета и содержит копию того, что было вписано в книги гродские вечистые накануне. Вписанию подлежали документы о имущественных правах Сватков на имение Лутчичы. Вероятно, у братьев Яна и Мальхера Юрьевичев Сватков состоялся некий спор со своим двоюродным братом, Стефаном Матфеевичем Сватком в присутствии урядников ошмянских. Деталей данного спора, по крайней мере в рассматриваемом документе, - нет. Причина вписания объясняется тем, что документы, которые Стефан Матфеевич имел у себя на руках "в злом а неопатребном захованью", а именно, привилеи Жикгимонта Старого на землю в Лутчичах. За одно подлежали вписанию "листы", которые имелись на руках у Яна и Мальхера.

Собственно, сам текст представлен ниже. Прочтение авторское, как и расстановка знаков препинания.

Лист 1

Выпис с книг врадовых земских
вечыстых повету Ошменского

Лета от народженья сына божого тисеча шестьсотого
месяца февраля дванадцатого дня

На роках судовых земских по трёх королях святе рымском прыпалых
и судовней тут, в Мяделе, отправуючых перед нами, врядом судовым
земским повету ошменского Станиславом Саковичом, судьёю, Андреем
Беликовичом, подсудком, Антоном Корсаком, писаром, когды земя
не господарские повету ошменского, пан Ян и пан Мальхер Юрьевичы Сват
ки мели тут перед нами в некоторых справах своих розсправу з братом
своим стрыечным, с паном Стефаном Матфеевичом Сватком. И показовали
то на пана Стефана Сватка - ижь он маячы у себе прывилея на маетность
их спольную, именье, называемое Лутчичы в повете ошменском лежачое,
в злом а неопатребном захованью маеть. И домавлялисе абы пры тых
листех, которые они на туюж отчызну, именье своё Лутчичы, мають
и тые прывилеи для прышлого часу же бы яко за злым захованьем тых
прывилеев не утратил, наказали до книг здешних до вписанья дати.
А так они з наказу нашого вси сполне яко, пан Ян и пан Малхер Сватки
листы, а пан Стефан Сватко прывилея на именье своё Лутчыцкое в повете
ошменском лежачое ку вписанью до книг здешних справ вечыстых
дали. Которые вписуючы от слова до слова так се в собе мають: напервей
первшы прывилей в тые слова писаный:[1] Жыкгимонт божью милостью король
польский, великий князь литовский, руский, княжа Пруское, Жомойтский и иных.
Чыним знаменито сим нашим листом, хто на него посмотрыть або
чтучы его вслышит, нинешним и потом будучым, кому будет потреба
того ведати. Бил нам чолом подключы виленский Богдан Павлович и
клал перед нами лист брата нашого щасное памяти Александра, короля
и великого князя его милости, в котором же листе выписано, што ж: его милость
взял в него люди и землю его в Русотине наймя Крывчовщину и дал пану Станис
лаву Петровичу, а ему против тых людей и земли его дал его милость сельцо в марковском повете на Узле наиме Лутчычы, вечно со всим што к тому сельцу здавна

Лист 1 оборот

прыслухаеть. Ино перво сего, люди того сельца наимя: Крюк а братанич его
Степан, а Ворон, а Зенько. Жаловали нам на Богдана Павловича иж бы он
их забрал без данины и листу брата нашого Александра короля его милости
им писали до наместника марковского, до Мордаса Мишкевича, абы ся о том
достатечне доведав и к нам отписал. И пан Мордас доведавшися того
достаточне писал к нам поведаючы, иж Богдан Павлович Горазда тые лю
ди держит водле данины брата нашого Александра, короля его милости, и
бил нам чолом абыхмо на то дали ему наш лист. Ино мы, выслухав
шы того листу брата нашого, и теж листа пана Мордасова Мишкевича,
пры том таки есмо его зоставили. И потвержаем то сим нашым на
шым листом вечно то ему и его жоне, и их детям, и на потом буду
чым их щадком маеть он и его справедливые наследки тое, вышей
речоное село и люди того села держати со всими их землями,
пашными и бортными, и боры, и лесы, и дубравы, и згаи, и сеножатьми, и
с озеры, и з реками, и з речками, и езы, и ставы, и ставищы, и з млыны,
и з бобровыми гоны, и со всими платы и доходы грошовыми и медовы
ми, и бобровыми, и куничными, и со всим с тым, как сей тые люди того
села Лутчычы и их земли стародавна в своих границах мают.
И волен он тое село со всим по тому как вышей всем листе выписано
отдати, продати, заменити, розшырати к своему вжыточному и лепшому
обернути как сами налепей розумеючы. А на твердость того и печать
нашу казали есмо прывесити к сему нашому листу. Писан в Городне
лета божьего тисеча пятьсот сёмого месяца ноября девятый день
индикт одинадцатый. У того прывилею короля его милости печать пры
весистая одна а подпис руки тыми словы: пры том был князь Войт
бил виленский, воевода виленский, канцлер пак. Мик. Радивилович, пан троц. стар.
жом. пан Стан. Янович. А другий прывилей короля его милости так се в собе
мает:[2] Жикгимонт боью милостью король польский, великий князь ли
товский, руский, княжа Пруский, Жомойтский и иных. Чыним знаме
нито сим нашым листом, хто на него посмотрит, або чтучи его
вслышыт, нинешним и потом будучым, кому будет потреба того

Лист 2
ведати. Бил нам чолом боярын наш, Иван Матфеевич Сватко, и
поведил перед нами, иж он купил у боярыны нашое Богдановое Пав
ловича Богданы и в сынов ее в Богуша а Адама а в дочок её Марыны
а Катерыны а Настаси дворец их в марковском повете на Узле наимя
Лутчычы з деветьма чоловеки того дворца наимя: Пётра кузнеца, а Петра
Федоровича з братом его Иваном и с пасынком его Матфеем, а Якова Скре
бирога, а Михала, а Левона Зенковича, а Крюка з сынами его на имя з Яковом,
а з Митьком Вороновича з их жонами и з детьми. А к тому пустовщыну
наимя Степановщыну з землями тых людей пашными и бортны
ми, и сеножатьми, и з даньми грошовыми, и медовыми, и со всими служ
бами и платы, и входы тых людей и земль, и со всим с тым, как они
тот дворец сами держали, ничого на себе и на свои наследки не остав
ляючы, который жо дворец с тыми людьми и с пустовщыною муж ее,
Богдан Павлович, выслужил на вечность на брате нашом Алексан
дре, короли ее милости, и на нас. И на тот он дворец з людьми и с пус
товщыною лист купчы тое боярыни и детей её и прывилей наш, што
мы мужу тое Богдановое и детем их тот дворец потвердили на
вечность, перед нами вказывал и бил нам чолом Иван Сватко,
абыхмо ему на то дали наш лист и потвердили то ему нашым листом
на вечность. Ино мы на его чолом бите то вчынили, на то дали ему сесь
наш лист и тот дворец, купля его на Узле и с пустовщыною потвер
жаем сим нашим листом, вечно, ему самому и его жоне и их
детям, и на потом будучым щатком их, со всими людьми того
дворца и з их всими землями пашными и бортными, и з сеножать
ми, з гай, и з лесы и дубровами, и з ловы зверыными и пташыми, и з бо
бровыми гоны, и з службами и платы, и входы тых людей и земль, и з
даньми грошовыми и медовыми, и бобровыми, и куничными, и з дяклы
оржеными и овсяными, и со всим с тым, как ся тот дворец з люд
ми и пустовщына Степановщына здавна сами в собе и в границах
ся маять, подлуг купли его и листу купчого, и прывилея нашого.

Лист 2 оборот
И волен он там прыбавити, розшырыти и к своему лепшому и в
жыточному обернути, як сам налепей розумеючы. А на твердость
того и печать нашу казали есмо прывесити к сему нашому листу.
Пры том были панове рада: воевода троцкий, гетман великий, ста
роста Брацлавский и Веницкий князь, Костанты Иванович Острожский,
воевода виленский, староста Мозырьский, пан Ольбрыхт Мартино
вич Кгаштольт, а маршалок земский, воевода Новегородский, дер
жавца Мерецкий и Довкговский, пан Ян Янович Заберезин
ский, а воевода Полоцкий, староста Дорогицкий, пан Пётр Станиславо
вич, а маршалок дворный, староста Берестейский, Ковенский и Лид
ский, пан Юрий Иванович Илинич. Писан у Вильни под леты
божего нароженя тисеча пятьсот двадцать третего месяца мая
двадцать шосты день индикт десятого. У того прывилею ко
роля его милости печать прывесиста одна и подпись рук две ты
ми словы /Sigismund Rex Копоть Волкович писарь/ А лист
так се в собе мает /[3] Я, Богдановая Павловича Богдана, з сын
ми своими з Богушом, а з Адамом и з дочками своими з Марыно
ю, а с Катерыною, а з Настасею вызнаваем сами на себе сим нашым
листом, кому будет потреба того ведати, альбо чтуты слышати,
нынешним и на потом будучым, што ж продали есмо дво
рец наш в марковском повете на Узле наймя Лутчичы, и люди
того дворца девять чоловеков наймя: Петра Кузница, а Петра Феде
вича з братом его Иваном и з пасынком его Матфеем, а Якова
Скребирога, а Михала, а Левона Зеньковича, а Крюка з сынами его наймя
з Яковом, а з Митьком Вороновича з их жонами и з детьми. А к
тому пустовщызну наймя Степановщызну Ивану Матфеевичу Сватку
и его жоне и их детем и шчатком за полтораста коп грошей литов
ское монеты обель, вечно, и з землями их пашными и бортными,
и з сеножатьми, з даньми медовыми и грошовыми, и куничными, и сов
сякими поплатки и службами, з ловы зверыными и пташыми, и з
бобровыми гоны, с озеры, з реками, и со всими их входы и пожитки,

Лист 3
и со всим тым, как мы сами есмо держали, ничого на себе ани на нашы
наследки не оставляючы, который дворец с тыми людьми и с тою пустовщыною не
бощык, муж мой, Богдан выслужил на господары его милости и прывилей господара
его милости короля Жикгимонтов на тот дворец и на тые люди и на тую пустов
щыну потвержоные ему ж есмо дали, нижли лист данину Александра короля ес
мо втратили. И волен он и его жона и их потомки тот, вышей речоный дворец и люди
и земли того дворца оддати и продати, заменити, розшырыти и на церковь запи
сатии, и к своему вжыточному и лепшому обернути, как сами налепей розу
меючи. А мне Богдановой Богдане з моими верху писаными детьми и нашым
наследком вжо ненадобеся в тот дворец и в тые люди, и в земли ничым всту
повати. А ежли бы хто з нас мел в тот дворец и в люди, и в земли ся вступати,
тот первей заплатит господару королю его милости сто коп грошей, а пану воеводе
виленскому его милости пятьдесят коп грошей. Тож мает правом пойскивати, а пак
либы иншый хто мел под ним того поискивати, абося чым уступати, которым
колвек обычаем ино мы маем все то сами очыщати.А пры том были и того сведом
пан Мишко Вежкгайлович, наместник виленский, а пан Андрей Войткович Чижевича, а пан Грыгорей Юрьевич, маршалок пана Миколая Миколаевича воеводы виленского, наместник Раконтишский, а пан Василей Иличь, маршалок пана Янов Миколаевича
маршалка великого, и пан Станислав, наместник Долгиновский, а дворанин господарский Василей Богданович Киянин. А для лепшого сведомя били есмо чолом тым вышей мененым паном о их печати до того листа нашого и их лист на нашо чалом
битье то вчынили печати свои прывесили к сему нашому листу. А на твердость
того и я, Богдановая Богдана, со всими сынами и дочками своими верху писаными и нашу печать до того нашого листа есмо прывесили. Писан у Вильни, лета божьего тисеча пятьсот осемнадцать року месяца июля шосты день индикта шостого. У того
листу печатей прывесистых сем и други лист слово от слова так се в собе мает.
[4] Я, Богдановая Плаксича Богдана и з сыном своим Адамом и з дочками
моими Марыною, а Катерыною вызнаваем сим нашым листом, хто на него
посмотрыт, або чтучы его вслышит нинешним и потом будучым, кому будет
потреба того ведати, которое имене выслугу свою небощык, муж мой, сходя
чы з сего света, наймя Лутчичы в марковском повете отписал мне и з сыном
моим Адамом и к тому две пустовщыны в Куренцы з двема чоловеки и стого ж

Лист 3 оборот
именья казал мне и сыну моему, Адаму, дочки мои помененые выпоса
жыти водле именя. Ино я, Богдана, и з дочками моими первей сего спустили
и продали были тое имене нашо Лутчичы и тые две пустовщыны в Куренцы пану
Ивану Сватку и зо всими людьми того именя за полтораста коп грошей литовское
монеты. Нижли сын мой, Адам, на тот час лет дорослых в розум немел, а так
тыми часы дорозшы лет своих хотел в том с паном Сватком справовати, где ж
пан Сватко и вси мы не хотячы вступовати в право згодилися есмо и предся,
тое имене Лутчычы в марковском повете и з людьми петьма чоловеки и з пустов
щынами поступили есмо и поступаем в тых пенезях в полтораста копах грошей
литовское монеты, вечно, ему самому и его жоне, и их детем и ближним и их водле
первого листу нашого продажного, бо нас вси тыи пенези полтораста коп гро
шей дошли. А пан Сватко поступил нам тых двух пустовщызн, што в Куренцы,
и чотырёх чоловеков дворца своего, што был справил на пустовщынах, так як тые
пустовщыны мы держали. Кроме того, што пан Сватко был прыкупил, в ин
шых суседов, того нам не поступил. И вжо пан Сватко и его жона и дети и
ближние его волен тот дворец Лутчычы и люди и земли того двора и вси
речы которые к тому именю Лутчычом прыслухають оддати и продати,
заменити, розшырыти и на церковь записати, и ку своему вжыточному и
лепшому обернути, яко сам налепей будет видети. А нам самым и нашым
блиским в то ся вступати через то не надобе. А хто бы кольвек з нас, або
блиских нашых, хотели ся в то вступовати, або того именя под его милостью
и потомки его поискивати, тот мает первей дать господару вины до
бровольне описаное сто рублёв грошей, а пану воеводе виленскому пять
десят рублёв грошей, а стороне пятьдесят рублёв. Тож мает в право всту
повати, а мы сами предся маем то очыщати. А штобы кольвек тая сто
рона стравила, або которым обычаем колвек втой речы собе шкодова
ла, то мы все маем ему заступити и платити. А пры том были и
тому добре сведоми дворане господарские пан Юрий Фёдорович Хребтович,
пан Иван Кмитич Стретовича, князь Михайло Трубецкий, пан Михно Пля
сков, пан Остафей Рагозич, пан Лев Иванович Борейша Роский, Левон Белянин,
Степан Мамчыч?. Якож их милость наенащо чолом битье и печати свои
прыложили к сему нашому листу а мы подле их милости печать

лист 4

свою прыложыли к тому нашому листу. Писан у Вильни в лете тисеча
пятьсот двадцать девятого месяца сентебра осьмого индикта
третий. У того листу печатей прытисненых десять, которые тые
листы и прывилеи на именье их милости панов Сватков называемое Лут
чичы в повете ошменском лежачое до книг здешних справ вечы
стых есть вписаны. А по вписанью и сесь выпис с книг под нашыми
врадовыми печатьми и с подписом руки моее писарское пану Яну
Юрьевичу Сватку есть выдан. Писан у Мяделе.

Как видно из текста, в ошмянские гродские книги было вписано 4 документа, идущие в хронологическом порядке. Рассмотрим их по отдельности.

Первый документ - это привилей-подтверждение от Жикгимонта Старого подключему виленскому, Богдану Павловичу (Горазде) на землю и людей в Лутчычах. Этим подтверждением Жикгимонт удостоверял привилей, выданный Богдану великим князем Александром, на землю и людей в Лутчычах, лежащих в марковском ещё повете на речке Узле. Землю эту Богдан получил взамен своей земли в Русотине прозываемую Крывчовщина. Привилей Жикгимонта был выписан 9 ноября 1507 года в Гродно в присутствии воеводы виленского Николая Радзивилла ("Старый"), Станислава Яновича (Кезгайло), старосты жемайтского, а также некоего князя Войтбила.

В этом привилее упомянуты люди того села, а именно:
- Крюк, братанич его Степан
- Ворон
- Зенько.

Если предположить, что упомянуты главы семейств, - держатели дымов/служб, то получается, что на момент "данины" Александром села Лутчычи Богдану, село это состояло из 3 - 4 служб, в зависимости от того, относился ли Крюк с братаничем Степаном к одной службе. Так же можно предположить, что Лутчычи, начали своё существование не позднее 1506 года, так как великий князь литовский умер в 1506 году. Т.е. это документально подтверждённое упоминание Лутчич-Сваток. Если же исходить из количества людей, дарованных вместе с селом, можно осторожно предположить, что поселение существовало уже лет 50 к моменту передачи его Богдану. Т.е. примерная дата образования поселения может быть отнесена к середине XV века.

С другой стороны, совсем рядом находилось село Навры, возле которого известен внушительных размеров могильник, как с курганными захоронениями, так и безкурганными. Курганы идентифицируются как принадлежавшие полоцким кривичам и датируются XI - XII веками. Если прочертить прямую линию между Сватками (старой их частью) и этим могильником - получается 1,5 км. Т.е. это совсем рядом. Вполне себе можно представить, что поселение на месте Лутчыч могло существовать и ранее XV века, вопрос только в том, в каком виде.

Второй документ - также привилей Жикгимонта Старого, но уже выданный боярину Ивану Матвеевичу Сватко и подтверждающий факт купли Иваном у Богданы, вдовы по Богдану Павловичу, и у её детей Богуша, Адама, Марыны, Катерина и Настасьи дворца их в Лутчичах и девятерых человек. Привилей был написан 26 мая 1523 года в Вильне в присутствии панов рады: воеводы троцкого, гетмана великого Константина Ивановича Острожского, воеводы виленского и старосты мозырьского Ольбрыхта Мартиновича Гаштольда, маршалка земского и воеводы Новогородского Яна Яновича Заберезинского, воеводы Полоцкого и старосты Дорогицкого Петра Станиславовича Кишки, маршалка дворного и старосты Берестейского, Ковенского, Лидского Юрия Ивановича Илинича.
Помимо самого села Лутчыч была продана и пустовщина Степановщына.
В привилее есть перечисление и проданных людей. Это были:
- Пётр кузнец
- Пётр Фёдорович с братом Иваном и пасынком Матвеем
- Яков Скребирог
- Михал
- Левон Зенкович
- Крюк з сынами Яковом и Митьком Вороновичи (?)

По сравнению со списком, содержащимся ещё в привилее Александра, людей стало поболее. Не забываем, что это перечислены только трудоспособные мужчины. Женщины и дети не учитывались. Вернее только упоминалось их как явное так и будущее наличие.
Не совсем ясен состав двора Крюка. То ли это Крюк был Вороновичем, то ли Митька, его сын, был не совсем сын, а скорее приёмышь.
Также не совсем ясно, был ли Михаил так же как и Леон Зенковичем.

Обращает на себя внимание список присутствующих при подписании привилея особ. Вся элита собралась.

Третий документ - это непосредственно купчая на Лутчычи, выданная от Богданы Ивану Сватко. Из неё мы узнаём, что Лутчычи и пустовщизну Степановщизну Богдана продала за 150 коп грошей литовской монеты. Также мы узнаём, что первоначальный привилей Александра был утрачен к моменту продажи. Кстати, за момент продажи можно считать дату оформления купчей - 6 июля 1518 года. Купчая была написана в Вильни в присутствии: наместника виленского Мишки Вежкгайловича, Андрея Войтковича Чижевича, маршалка воеводы виленского Николая Николаевича (Радзивилла) и наместника Раконтишского Григория Юрьевича, маршалка Яна Николаевича (Радзивилла) Василий Ильич, наместника Долгиновского Станислава, дворанина господарского Василия Богдановича Киянина.

Список продаваемых людей практически идентичен тому, что есть во второгом привилее Жикгимонта Старого.

Обращает на себя внимание, что подтверждение продажи у Жикгимонта Старого состоялась в 1523 году, т.е. через 5 лет после фактической продажи.

Четвёртый документ - это "лист" от 8 сентября 1529 года, который был написан так же от лица Богданы и который содержит некоторые дополнительные сведения как о последствиях сделки с Иваном Сватком, так и о некоторых деталях владения Лутчычами Богданом Павловичем.
Во-первых, в этом документе Богдан Павлович назван Плаксичем (хотя в привилее Жикгимонта Старого он назван Гораздой).
Во-вторых, список детей подсократился. Остались Адам, Марына и Катерына. Куда делись остальные - не известно.
В-третьих, Богдана упоминает, что она "спустила и продала" имение Лутчычы и 2 пустовщыны в Куренце. Т.е. получается, что помимо Степановщизны была продана ещё какая-то пустовщина. Причём, вероятно, эти пустовщины были южнее Сваток, в сторону современных Вылогович. В то время Выголовичи принадлежали к Куренецкому двору.
В-четвёртых, когда Адам подрос и стал взрослым, он решил пересмотреть условия продажи отцовского имения. Что, конечно, идёт в разрез с тем, что писали в то время в купчих. Ведь по условиям купчей, продавец полностью уступал своё имущество. В случае, если же продавец или его родня решат пересмотреть условия - они должны уплатить некую сумму великому князю и воеводе виленскому. А тут Иван Сватко полюбовно уступил 2 пустовщизны плюс 4 человека, которые на этих пустовщинах жили, тем самым оставив себе 5 человек. Плюс, упомянуто, что Иван Сватко прикупил себе ещё земли у соседей, правда, без уточнений что купил и у кого.

Последний лист был составлен в присутствии: Юрия Фёдоровича Хребтовича, Ивана Кмитича Стретовича, князя Михаила Трубецкого, Михно Пляскова, Остафея Рагозича, Льва Ивановича Борейши Роского, Леона Белянина, Степана Мамчыча.

Суммируя все четыре документа можно смело говорить, что Лутчычи-Сватки:

• в XV веке принадлежали ко двору Марковскому и были великокняжеской собственностью
• во время правления великого князя Александра были переданы подключему виленскому Богдану Павловичу (Горазде-Плаксичу)
• 9 ноября 1507 года право владения Богданом Павловичем было подтверждено Жикгимонтом Старым
• 6 июля 1518 года были проданы вдовой Богдана Павловича Богданой господарскому боярину Ивану Матфеевичу Сватку за 150 коп литовских грошей
• 26 мая 1523 года Иван Сватко получает подтверждение своей купчей у Жикгимонта Старого
• 8 сентября 1529 года Иван Сватко возвращает пустовщины с некоторым количеством людей Богдане и её сыну Адаму, при этом сами Лутчычи остаются за ним.
• 20 февраля 1600 года находились в совместном владении у Яна и Мальхера Юрьевичев Сватков, а так же у их двоюродного брата Стефана Матфеевича Сватка.

Думаю, что не ошибусь, если предположу, что Иван Сватко имел как минимум двух сыновей: Юрия и Матфея.