Просматривает записи блогов в категории: Из истории уезда

Набрёл недавно в сети на интересную книгу "Rok 1831 w Minszczyzne" Stanislaw Dangel, в которой, как можно догадаться из названия, ведётся рассказ о событиях 1831 года на территории Минской губернии. Книга удобна тем, что в ней описаны события для каждого уезда губернии, в котором отмечались мало-мальски серьёзные выступления. В том числе идёт разговор и о нашем родном, Вилейском уезде.

Меня самого мало интересовала тема польского восстания 1830-1831 годов и его отголоски на наших территориях; до того момента пока я не начал анализировать исчезновение крупного имения Субочи Мартына Оскерки и совладельцев, которое произошло аккурат перед ревизией 1834 года. Моя основная версия заключалась в том, что владелец этого имения принял непосредственное и активное участие в событиях тех давних лет, за что потом, возможно, и "рассчитался" своим имуществом.

И вот я начал читать, со словарём на перевес, этот опус. И только начав чтение, я понял, что, наверное, полезно было бы перевести главу о Вилейском уезде и выложить в этом блоге. Собственно задуманное сделать удалось и текст главы первой, части первой представлен ниже. Перевод не совсем дословный, чтобы прямо слово в слово, но основная суть, я надеюсь, не упущена. Вместо слова "уезд" было применено слово "повет".

Восстание повета Вилейского.

Повет Вилейский, соседствующий непосредственно с поветом Ошмянским, в котором восстание быстро добилось значительных успехов, чувствовал себя слабо и отделённо, без внешней помощи не готов был начать боевые действия. [Из царских сил] В Вилейке находилось немного казаков и отряд из 120 ветеранов, под руководством поручика Новицкого. Стрелковое оружие по распоряжению властей было у людей отобрано, сложено в импровизированном арсенале под надзором войск и в ближайшее время его собирались отправить в Минск.

Видимо, неспособные начать самостоятельное выступление, несколько патриотов из повета направилось в Ошмянский повет с просьбами о помощи. Пжездецкий [руководил восстанием в Ошмянском повете], поддавшись на их уговоры, согласился выслать в повет Вилейский Михаила Ходьку со взводом уланов, под руководством Юрковского, только что сформированного полка своего имени. С отрядом вышел и Игнатий Одаховский, демобилизованный капитан войска польского, гражданин земский с пов. Ошмянского, который в соответствии со своими дальнейшими свидетельствами, был послан через Порфирия Важынского, председателя ошмянского комитета повстанческого. 15 апреля, после быстрого марша, отряд подошёл к фольварку Виктора Любанского – Теклинполю, находящемусяв 5 верстах от Вилейки. Русские, находившиеся в этом месте, были охваченных ужасом от количества отряда повстанцев.

В наспех написанной в 4 часа по полудню докладной записке, поветовый исправник, местный гражданин Ян Хоецкий, который впоследствии сам присоединился к повстанцам, информировал губернатора о приближении к местечку 2000 человек. Через пару часов после, повстанцы вошли в Вилейку. Анонимный автор, участник событий, так это описал:

«Былой майор войск польских, гражданин Любанский, который первым к отряду Ходьки присоединился, прибыл немного ранее основных сил, и сказал бить в колокола. Жители столпились на улицах и гарнизон испуганный встал под ружьё. Внезапно появился Ходько с товарищами своего авантюрного похода. Русские, понимая, что это только передний край повстанцев, побросали ружья, их комендант бросил шпагу и затем вручил Ходьку рукописный рапорт о состоянии своего отряда, соблюдая формальности, словно перед ним стоял старший по званию офицер.»

Поручик Новицкий сказал повстанцам, где они найдут запасы оружия, боеприпасов и сложил полномочия, и был выпущен из местечка. Он был отдан через несколько месяцев под военный суд, просидел год в тюрьме, наконец, из-за старости своей, в августе 1833, был освобождён от денежного штрафа.

Повстанцы обезоружили несколько десятков ветеранов и шестерых казаков 11 оренбургского полка. Всех военных заключённых выпустили из тюрьмы. Кроме нескольких сотен карабинов с патронами, несколько штук охотничьих мушкетов, отобранных у граждан ранее, запасов аммуниции, забрали значительное количество живности и пару тысяч рублей из казны.

После занятия Вилейки повстанцы приступили к организации временного правительства и образования вооружённых сил. Были разосланы к населению околиц извещения о занятии местечка повстанцами, в которых повстанцы призывали всех прибыть на общий съезд на 17 апреля, с целью принятия акта конфедерации и установления власти. Акт конфедерации был перенят у повета Ошмянского, и был привезен Игнатием Одаховским. В установленный день, утром, люди, прибывшие из мест близких и дальних, собрались на рыночной площади. Под открытым небом прошла торжественная служба и процессия. Соответственно со стороны римско-католической её провел– ксёнз Микшевич, приор кляштару Тринитариев в Молодечне; со стороны греко – католической местный пробощ ксёндз Адам Шепелин.

Однако радость от этого события была не долгой, в ночь с 17 на 18 апреля было получено известие о резне в Ошмянах, случившейся днём ранее (16 апреля). Первоначальный запал угас; одни начали разъезжаться по домам, другие начали колебаться. К последним принадлежал поветовый маршалок шляхты, Ипполит Гецевич, сын Винкентия, губернатора Минской губернии с 1818 по 1831.

Маршалок Гецевич, который был посвящён в планы повстанцев ещё до начала движения, был осторожен. Был в числе прочих призван на съезд 17 апреля и прибыл на него одним из первых, однако отнёсся к нему с подозрением. К счастью, Александр Володкович, один из первых и энергичных организаторов акции, который с давнего времени имел контакты с соседними поветами и благодаря которому Пржездецкий согласился послать на помощь отряд Юрковского, сумел убедить Гецевича поддержать восстание.

После подписания акта конфедерации приступили к формированию Рады. Командующим вооружённых сил был выбран Станислав Радишевский, отставной полковник войска французского со времён наполеоновских. Радишевский был не только выдающимся гражданином, но и был способным военначальником. После соединения вилейских повстанцев с Гельгудем, был назначен командующим новообразованного 26-го линейного полка, доблестно сражался бок о бок с генералом Дембинским и вместе с ним повернул на Варшаву.

Наивысшая власть была предана поветовому Комитету Радчему, в состав которого вошли: как председатель – маршалок Гецевич, как члены – Казимир Богданович, Ян Хоецкий, Игнатий Язвинский, Ян Козелло, Ян Оскерка и Михаил Родевич. Секретарями Комитета стали: Бартоломей Довгялло и Ян Высоцкий. Так же были выбраны помощники Радишевскому и 2 посла с повета на сейм в Варшаву, одним из них стал Володкович (имя второго не известно), который однако до Варшавы так и не доехал, вместо него уже в самой Варшаве был назначен Владислав Плятэт.

Комендантом Вилейки был назначен Фердинанд Стефанович, член вилейского земского суда, который 15 апреля встречал наступающих повстанцев с хлебом и солью.

Новая власть в тот же день приступила к делам. Их указом, власть в провинциях была отдана в руки Комендантов гражданско-военных, назначенных в каждом ключе; в парафиях были назначены Коммисары. Всего было назначено 10 комендантов: в Ситце – Казимир Шышка, в Радошковичах – Каспер Голеевский, в Куренце – Тадеуш Прошинский, в Мяделе – Павел Галко, в Долгинове – Пётр Солтан, в Будславе – Ян Коверский, в Городке – Францишек Цеханович, в Ильи – Ёзеф Высоцкий. Первой обязанностью Комендантов было опубликование акта конфедерации и получение присяги у населения.

Однако не все спешили выполнять возложенные на них функции. Но несмотря на это все они так или иначе отсидели, кто в Минске, кто в Динабурге, кто долго, кто коротко. Но даже по выходу из тюрьмы все они остались под превентивным полицейским надзором. Некоторым не повезло ещё больше и они были сосланы в Сибирь. И это несмотря на то, что многие из них принимали участие в восстании номинально.

Сохранилось в русском переводе распоряжение посланное Комендантам, которая устанавливала их компетенцию и обязанности. Вот её основные пункты:

«От главного комитета Повстанческого повета Вилейского к пану Казимиру Шышке. – Распоряжение:

Комитет Радчи, выбранный через сконфедерированых граждан повета Вилейского, назначает пана гражданско-военным Комендантом ключа Сицкого и возлагает на пана следующие обязательства:

1. В местечке ключевом, по получению нижеследующего распоряжения, незамедлительно вывесить белый штандарт вольности и прочитать собранным людям акт восстания и этот акт. Акты эти найскорейшим образом передать духовенству для оглашения людям с амвон и довести его в кагаловых школах жыдовских. От всех людей в парафиях и в местечке ключевом взять присягу.
2. Объявить о составе Комитета Радчего таким же образом.
3. Внимательно следить, чтобы крестьяне не выходили их под контроля, выполняли работу как и раньше (те же повиности).
4. Взять под свой контроль правителей ключовых, ключвойтов, сотников, десятников, с помощью которых установить полицейский порядок, внимательно следить, чтобы никто без уведомления и писменного документов не мог переезжать с места на место, а тем более перемещаться в повет, подконтрольный российскому правительству.
5. Людей подозрительных, не предоставивших документов и разносящих известия, беспокоящие население, незамедлительно отсылать на допрос в Вилейку к Комитету Радчему.
6. На всех трактах расставить дозоры из надёжных шляхтицев под видом крестьян, а размещённых у особо важных пунктов должны вооружать косами и топорами.
7. Выбрать себе на месте пункт в центре ключа, и по возможности ближе к тракту и организовать связь конную как между друг другом, и собой и местечком поветовым.
8. В случае появления какого-нибудь отряда неприятеля или их обоза, разбить его и пленить, и далее направить в Вилейку.
9. Искренне стараться перерезать все военные коммуникации противника, задерживать их курьеров и конные подводы и тоже отправлять в Вилейку.
10. В случае окружения вражеских отрядов, курьеров и подвод, вы несёте персональную ответственность за сохранение их имущества и их состояние.
11. Также будет отдельная инструкция о наборе рекрутов, которых нужно высылать с целью образования всеобщих военных сил и для отрядов, подчинённых пану, для охраны людей в подчинённом пану ключе.
12. Собирать исчерпывающие данные о происходящем в других поветах и губерниях, информацию о передвижении войск неприятеля и неотложно доносить об этом Комитету Радчему.
13. В данной инструкции прилагается список гражданско-военных Комендантов, назначенных в других округах. Рекомендуем пану подобрать себе помощников для помощи в работе.
14. О деятельности, распоряжениях и состоянии набора рекрутов два раза в неделю сообщать Комитету.

Как можно быстрее выполните вышеизложенное, под угрозой суда военного, комитет надеется на добросовестность панской работы на благо отчизны.

Писано в местечке повятовом Вилейке. Года 1831 месяца апреля 6/18 дня.»

На следующий день, 19 апреля, были разосланы приказы, созывающие людей под оружие и устанавливающие принудительную мобилизацию. С каждого шляхецкого двора назначить одного шляхтица; с крестьян – одного рекрута на 5 ( на 5 человек – одного пешего; на 20 – одного конного). Цитата из одного такого обращения ключа ситского:

«Братья Шляхта! Настали вольные времена. Литва присоединяет свои силы к жителям Варшавы; повет Вилейский вооружайся и вам, Братья Шляхта, необходимо принять участие, - Приказываем, чтобы с каждого вашего дома в течение 3-ёх дней от даты опубликования сего распоряжения, выставить молодого шляхтица на коне, вооружённого пикой, ружьём, пистолетом и саблей, в распоряжение Коменданта ключа, который отошлёт тех, которые прибудут, к командующему вооружённых сил в повете. Приказы Коменданта должны выполняться в виду принятой присяги. Братья Шляхта! Были всегда добрыми сынами отечества, которое и сейчас на вас надеется. Хватайтесь смело за оружие! Всемогущий Бог поможет светлому и доброму делу. Отчизна примет в свои объятья всех, тех, кто откликнется на призыв, а охотников ослушавшихся эти просьб будет судить судом военным. Писано в местечке повятовом Вилейке. Года 1831, месяца апреля 7/19 дня.»

Отдельные объявления были изданы для женщин, духовенства, крестьян, последним обещана была отмена крепостничества.

Движение быстро охватило повет. Немало поспособствовало этому торжественное оглашение акта конфедерации и службы в костёлах и униацких церквях. Ксендзы в костёлах брали от людей присягу на верность восстанию. В Задзевьи делал это пробощ местный Каспер Коверский, в Радошковичах – пробощ Сымон Паразинский и ксёнз Войткевич, в Мяделе – пробощ ксёндз Вавринец Садовски и законник местного кляштара Кармелитов, ксёндз Пётр Турчинович, в Долгинове – викарий ксёндз Теодор Лелигович, которому помогал в организации вооружённых сил брат его, пробощ ксёндз Феликс Лелигович, в Будславе – законник местного кляштора Бернардинцев, ксёндз Мастович, который затем убежал с повстанцами. Среди духовенства униацкого: Теодор Буцевич в Куренце, Сымон Хруцки в Гнездиловичах и Мацкевич в Городке. Почти все они осуждены затем, по отсидке некоторого времени, остались под надзором полиции.

Молодечно было занято повстанцами 16 апреля в 3 часа по полудню. Главными организаторами движения были: адвокат Ян Вышомирский, назначенный заем комендантом ключа молодечненского, а также преор местного кляштора Тринитариев, ксёндз Антон Миксевич. Первый импульс дали: житель с повета Дисненского Ян Дедерко, Ян и Иоахим Корсаки (сыновья Антона, члена дисненского комитета повстанческого) а так же несколько их товарищей, которые после занятия почты, взялись за организацию восстания. Взято 9 казаков (семерых из 11 и двоих из 8 оренбургского полка), захвачены почтовые лошади и административные здания. Как и в Вилейке, на рынке совершено торжественное богослужение. Вышомирский занялся организацией магазинов и организацией вооружённого отряда, численность которого составляла около 200 человек. В восстании приняли участие 13 учеников из местной школы в возрасте от 12 до 17 лет.

Почти одновременно такие же события произошли в местечке Радошковичи, лежащем на пол пути из Молодечно до Минска. Местный викарий, Сымон Войткевич, который ещё перед взрывом 17 апреля, ездил в повет Ошмянский, объятый движением, вечером 17 апреля, вместе с Виктором Поланским, местным полицейским клерком, а так же несколькими другими товарищами, напал на почту, захватил 19 коней, связал начальника почты Голейевского и сопроводил его до Вилейки. Вернувшись с Поланским на следующий день в Радошковичи, объявил о восстании и раздал людям оружие, привезенное из Вилейки. После, по завершению событий Войткевич бежал; в протоколах он назван «проводырём всех дел повстанческих в Родошковичах». Заочно приказом Комиссии был причислен ко второй категории преступников.

Параллельно с этими событиями, а так же несколько позже было ещё несколько событий, таких как захват военного обоза, направляющегося к Борисову, захват почты в Красном-Селе, Крыпулях и Костеневичах. Так весь юг и восток повета в течении пары дней был объят восстанием. Повстанцы подходили под Раков, находящийся в границах повета Минского. На севере и западе, где проходила граница с поветами Ошмянским и Дисненским, восстание могло развиваться без препятствий. До серьезных столкновений там не дошло, по причине отсутствия в тех краях неприятельских форпостов.

Радишевский, как командующий вооружённых сил, получил широкие полномочия, среди которых право назначать офицеров вплоть до звания полковника. Начальником его штаба был Виктор Любанский; Александр Володкович – назначенный полковником – командующий кавалерией; командиры пехоты – Игнатий Одаховский и Винцент Левкович. Среди высших офицеров фигурировали: Станислав Ванькович, Игнатий Тукалло и Валерьян Заверский; среди нижних: Вильгельм Галко, Наполеон Графф, Андрей Шмигельский, два Карповича, Каликст Жакович, Онуфрий Бадзькевич, Ёзеф Мицюта, Михневич, Феликс Ходько и Феликс Одаховский, брат Игнатия. Также среди организаторов восстания в следственных документах фигурировали: Игнатий Кияковский – адвокат с Вилейки, гражданин земский Крукович, Францишек Галинский – скрыбент вилейского повета избы скарбовой и Юлиан Каминский, который, согласно документам Комиссии: «в соответствии с донесениями грабил почту, нападал на обозы и иным образом помогал Одаховскому».

Призыв рекрутов был рассчитан так, чтобы позволить выставить до 6000 пехоты и 2000 кавалерии. Пехота должна была быть вооружена ружьями, а в случае отсутствия их – пиками и косами; конница – копьями, саблями и пистолетами. Но вскоре стало ясно, что эта цифра не досягаема, околицы повета не оказали должной помощи, в значительной степени в этом была вина некоторых Комендантов. Нехватка оружия и боеприпасов, квалифицированных офицеров, вынудила Пжездецкого направить свой отряд к Вилейке. После опустошения Ошмян, 16 апреля, Пжездецкий, отступил под напором неприятеля, наступающего из Вильны и преследующего их через Крево на Вишнево. После битвы, которая состоялась там 20 апреля, отступил дальше в болота и леса к Бакштам, а оттуда до Рума, где 29 апреля отряд его был окончательно разбит полковником Севастьяновым, входящим в состав отряда генерала Остроженки, высланного против повстанцев из Вильны.

Ещё раньше имели место такие события в повете Вилейском. По приходу к Минску подкрепления из Бобруйска и соблюдения ряда мер предосторожности, с целью недопущения восстания в повете Борисовском, через несколько дней после захвата повстанцами Вилейки, вышел из Минска на подавление восстания полковник Болженталь со вторым тептиарским полком казаков. Шли через Радошковичи и Илью (имение Радишевского), которое полностью ограбили и уничтожили, в полночь 24 апреля подошли к Вилейке. Повстанцы имели в своём распоряжении едва ли несколько сот человек способных воевать. Их силы били слишком малы, чтобы успешно обороняться от превосходящих в несколько раз сил противника, поэтому было распоряжение, в случае наступления противника сдать занимаемые позиции и отступить в глубь повета. Ситуацию ухудшало ещё и то, что члены Комитета Радчего, предчувствуя опасность, утром 22 апреля покинуло место и весь груз ответственности лёг на плечи Радишевского.

Повстанцы отступили под прикрытием отряда Володковича, стоящего в арьергарде, на север через Любань к Мяделю, где остановились 26 апреля. В бою под Вилейкой было по обе стороны только несколько раненых; однако было захвачено около 20 человек повстанцев, один из них Павел Загорский, студент университета виленского, который был в дозоре но не смог вовремя убежать. Их сразу вывезли в Минск, в 1832 году были отданы в рекруты в кавказский корпус.

В Мяделе, обеспеченного временно от атак русских, вследствии близости своей к повету Дисненскому, повстанцы начали реорганизацию. Командование над стрельцами доверено Левковичу, над косинерами Ваньковичу. Конница оставалась достаточно многочисленна. Получено от определённой гражданки 2 четырёхфунтовые бронзовые повозки; приделаны к ним 2 пушки сделанные из дерева дубового, которые однако небыли применены. Командовать этой импровизированной батареей стал майор ещё времён Костюшки, 70 летний Константин Станьский. Одаховский вышел 30 апреля к имению скарбовому Волколатке за новыми рекрутами.

В тот же день, когда приготовления были закончены, откликнувшись на просьбы жителей южной стороны повета, которые прибыли с известиями о варварских действиях русских, Радишевский решил нанести удар по Вилейке.

2 мая его отряд снова прибыл в Любань. Одновременно Одаховский шёл к Волколате. 4 мая они уже были на месте. В предыдущий день, 3 мая, отправлен был отряд из Любани к Куренцу, который в этот момент грабили русские, однако при виде подходящих повстанцев без сопротивления отступили. В тот же день к отряду вилейского повета прибыли несколько десятков повстанцев ошмянских из разбитого под Румом отряда.

В 3 часа утра 4 мая Радишевский атаковал Вилейку. Местечко занимал генерал-майор Сафьянов, прибывший вчера из Минска с двумя батальонами пехоты (17-ый и 18-ый полки стрельцов) и двумя отделениями (отряд казаков Больженталя был направлен в Вильну). Сражение началось для повстанцев успешно; они вытеснили один из русских отрядов и заняли местечко. Было поймано несколько десятков солдат, небольшое количество лошадей, паклажа. Русские отступили из местечка, отстреливаясь из пушек, но воспользовались оплошностью повстанцев, которые заранее не укрепили ров вокруг местечка, и начали по-тиху наступать, причём удачно, взяв повстанцев в два котла. Тех охватила паника, отступать мешали шеренги русской пехоты. Видя это русским не составило труда разорвать ряды вилейчан.

Почти неизбежное полное поражение предотвратил только мужественный отпор Игнатия Тукаллы, который вёл в арьергарде 2 отряда стрельцов, с большим мужеством несколько часов сдерживал напор неприятеля. Сражение шло до полудня; убитыми и раненными повстанцы имели мало, больше было захвачено в плен; был убит майор Станьский. Русские потеряли более 100 человек.

Отсутствие хороших дорог не позволило русским развить успех, к тому же среди повстанцев начали распространяться упаднические настроения. Радишевский стал с обозом в Волколате. Володковича послал с отрядом конных к Дуниловичам для слежки за генералом Хилковым, который к тому времени занял Свентяны.

Тем временем русские, получив в Вилейке подкрепление, двинулись в сторону Докшиц. Радишевский приказал отступать дальше. 10 мая, забрав в Волколате 20 коней, припасы и фураж, а также завербовав около 150 крестьян, отступил к Глыбокому, где 12 мая стоял и Володкович. На восходе солнца, 15 мая, неприятель начал атаку. Русские применили артиллерию, а Радишевский как и под Вилейкой, не смог воспользоваться своими пушками из-за отсутствия боезапаса. Неприятель два раза был отбит. Отличился при этом кавалерийский завилейский отряд, который вломился в ряды пехоты неприятеля, потерял несколько убитыми, в основном молодых студентов. Отряд этот, насчитывающий около 50 человек был прислан на помощь Борткевичем, командиром вооружённых сил Свентянского повета.

К сожалению, Брохоцкий и Борткевич, несколько раз вызываемые Радишевским, не дали ему хорошей помощи. Располагая серьёзными силами, Радишевский мог бы одержать победу над врагом. Но сам располагал небольшими силами. Через три часа битвы из-за недостатка боеприпасов повстанцы вынуждены были отступить, что было сделано и в этот раз под прикрытием отряда Володковича. Русские преследовали отступающих ещё три мили, но не смогли принести значимого вреда, повстанцы отступили к Лужкам, где кроме Борткевича встретили дисненских повстанцев.

На этом активные действия на территории Вилейского повета были закончены. Повстанческие же отряды вилейчан продолжили своё участие в тех безуспешных событиях за пределами своего повета.​

В данной главе не был упомянут искомый Мартин Оскерка. В конце этой книги есть хороший именной указатель участников восстания, среди которых Оскерка из Вилейского повета только Ян, и он был в последствии заключён в тюрьму в Минске; был владельцем Будслава. О Субочах ни слова. Хотя, по карте электронного атласа, Будслав входил в состав имения Субочи в 1800 году. Может он, а может и не он. По крайней мере сын Мартина, как я понимаю.

В самом конце книги также есть куцый список конфискованных имений после событий 1831 года. Не знаю, насколько он полон, но в нём упомянуты следующие имения:

• Глинище - Игнатия Гришкевича
• Илья - Станислава Радишевского [176 душ; в 1834 дох. 1932,44 руб. сер.; расх. 331,95 руб. сер.]
• Юхново (половина) - Андрея Шмигельского [53 души; в 1834 дох. 195 руб. сер.; расх. 72,52 руб. сер.]
• Котловцы - Наполеона Граффа [15 душ; в 1834 дох. 107 руб. сер.; расх. 45,42 руб. сер.]
• Лисовичи (часть) - Григория Голуба [6 душ; в 1834 дох. 39,6 руб. сер.]

Субочей в списке нет. Моя версия исчезновения имения Субочи не получила подтверждения, хотя и сказать, что и факт отсутствия секвесторизации оного был установлен - тоже нельзя.