Попытка рекострукции инвентаря имения Кривичи за 1546 год

Массив документов, представленный в деле 354/0/10/384, оказался богатым на детали ранней истории окрестностей Кривичей и Княгинина. Тут вам и копии купчих на землю, располагавшуюся где-то в районе современных деревень Половики и Осово, датированные 1491 годом. И указание на то, как Кишки получили имение Кривичи в свои руки ещё до 1543 года. Этот факт важен, ведь до сих пор как в Википедии, так и в энциклопедии “Гарады i Вёскi Беларусi” (самые доступные простому обывателю источники), есть явно ошибочная информация о том, что Кривичи были во владении Корсака в 1552 году. Смею предположить, что данное заблуждение появилось благодаря книге “Материалы по истории и географии Дисненского и Вилейского уездов Виленской губернии”, изданной в Витебске в 1896 году. В ней на странице 209 дана статья о местечке Кривичи, в которой указано, что этого местечко в 1552 году упомянуто в ревизии Полоцкого воеводства. В статье приводится цитата, “къ двору Плисскому пана Дмитра Богдановича Корсака – село Кривичи, выслуга на господари его милости славное памяти Жикгимонте…” Но это совсем другие Кривичи, которые, к слову, существуют и ныне, и находятся в 3 км от деревни Плисса. Документы же из AGAD явно указывают на то, что Кишкам имение перешло от Заберезинских через брак дочери Яна Яновича Заберезинского и Петра Петровича Кишки ещё до возникшего спора между староством Марковским и имением Кривичи, т.е. до 1543 года.

Ну и конечно же, особой ценностью обладают списки крестьян, жительствовавших в те далёкие времена между Кривичами и Княгинином. И если как прямой генеалогический источник использовать их врятли возможно, ведь кажется сомнительными, что удастся связать живших в 1543 - 1546 годах с инвентарями имения Кривичи за 1606 и 1639 годы, то вполне реально реконструировать те или иные аспекты жизни исследуемой местности проецируя общеизвестные факты о том времени на указанную в списках совокупность людей. Хотя, я не исключаю, и хочу верить, что во временной лакуне длиною в 60 лет существует ещё какой-то источник, который поможет хотя бы частично связать середину XVI и начало XVII веков.

Так или иначе, списки и сопутствующая информация, приведённые в документах, требуют структурирования и обработки. Потому что только сопоставив их друг с другом можно получить более менее цельное представление о сёлах и людях, их населявших, нежели если рассматривать списки по отдельности. Но прежде чем приступить к обработке данных, стоит указать на несколько особенностей исходного материала.

Во-первых, в рассматриваемом массиве документов нет инвентаря как такового. Т.е. отсутствует роспись взимаемых с крестьян податей, как в денежном, так и в натуральном виде. Есть только списки хлебопашцев.

Во-вторых, только в реестре 1546 года явно указаны названия сёл, а также дана раскладка по дымам и службам внутри этих сёл. Можно сказать, что реестр носит более формализованный характер. Причём как по содержанию, так и по форме, ведь он имеет какое-никакое форматирование самого списка сёл. Напротив, документ, составленный комиссарами в Лотевичах в 1544 году, не имеет излишеств в виде форматирования списка. К тому же, хоть он и содержит разбивку по принадлежности к сёлам, но не такую явную и, иногда, без чётких границ этих самых сёл. Для лотевичского списка более уместно говорить, что это разбивка по “братьям и потужникам” той или иной семьи, указанной ещё в привилее великого князя Александра.

В-третьих, перечислены, по сути, только спорные крестьяне, которые проходили как “новоосаженные”. Упомянутые же в привилее великого князя Александра, называются сугубо в обобщённом виде. Только в первом письме короля Жикгимонта Августа ко Льву Роскому присутствует указание на количество служб для коренных фамилий.

В-четвёртых, спор касался только части территории имения Кривичи. Поэтому приводимые списки крестьян относятся сугубо к полосе, которую можно мысленно провести от современной деревни Городище через Половики к Киржину и далее в сторону деревни Субочи к Терешкам, а от них - к Язням.

В качестве базисного документа возьмём реестр 1546 года, так как он содержит разбивку по службам и дымам.

Первыми в реестре упомянуты братья и потужники Терешковичей, которые с ними в одном селе живут: Шолоховичи, Малахвеевичи, Козичи.

село Язна
​

Как указано в реестре, Терешковичи живут в том же селе. Однако, сами они поимённо не перечислены. Из письма Жикгимонта Августа ко Льву Роскому известно, что комиссарами было решено оставить Терешковичей в количестве 1 службы за Петром Кишкою. Таким образом в Язнях было 6 служб. Возможно, Петраш, Грыгор и Михаил, которым не удалось подыскать соответствия как в Язнях, так и в других сёлах, и есть те самые Терешковичи.

Обращает на себя внимание тот факт, что в лотевском списке фигурирует название Шиловичане, а не Язни. В тоже время в реестре Волчкевича перед описанием села Язни перечислены три группы: Шоловичи, Малахвеевичи, Козичи. Но в самом перечислении явно указаны только вторые и третьи. Возможно, Шоловичи, это Шиловичане из лотевского списка. В любом случае, пока что я не могу соотнести эту фамилию с какой-либо службой.

Интересно дополняют друг друга реестр и список в части службы Якова и Павла. В реестре Павел назван Татарином. А в списке он и его брат записаны с фамилией Телега. Т.е. эмиссар короля мог указать Татарин, как уточнение принадлежности к татарскому племени, как некую выделяющуюся особенность, которая бросилась ему в глаза, либо же тот, у кого он спрашивал о них знал, что те из татар. В тоже время составители лотевского списка, а это были в том числе и жители Лотевич, которые достаточно близки к Язням географически, хоть и принадлежали к Маркову, могли знать этих людей по их ремеслу. Вероятно, Яков и Павел могли заниматься изготовлением телег, колёс и прочих частей гужевого транспорта. И это могло быть более актуальной особенностью этих людей, нежели их национальная принадлежность, о которой местные могли знать уже очень давно. Да и имена у них уже вполне христианские.

Второе село, связанное с Терешковичами, в котором жили их “братия и потужники” это

село Субочевичи
​

Как видно, за те пару лет, что прошли между составлением двух документов, служба Козичей полным составом перебралась в Язни. Также обращает на себя внимание то, что в лотевском списке у жителей первой службы указана фамилия - Скомороховичи. При этом прямого упоминания фамилии Субоч или Субочевич нет.

Далее в реестре 1546 года даются сёла с “братьями и потужниками” Пилипковичев.

село Борисовичи
​

На сегодняшний день деревни с таким названием нет, как не было её уже и в 19 веке, потому что на картах времён Российской Империи нет такого топонима в окрестностях Кривичей. Есть два вариант, почему так произошло. Первый - село впоследствии было разрушено, вымерло. Второй - село либо уже имело другое название, существовавшее параллельно с этим, либо потом заимело другое название. В качестве примера можно взять те же Язни, которые и Шиловичи вроде бы как.

Во второй службе этого села были, видимо, записаны уже сыновья Ивана и Петраша Ширков. А Остапко Коробчич, видимо, является родоначальником всех Коробчицев (или части, потому как у нас нет списка всех сёл имения Кривичи), которых в XIX веке будет уже не счесть в окрестностях Кривичей.

село Страховичи
​

Как и предыдущее село, Страховичи на данный момент отсутствуют на картах. Причины, возможно, те же. Достаточно трудно сопоставить лотевский список с реестром Волчкевича, по этой деревне. Всё зависит от того как интерпретировать слово Климята встречаемое в лотевском списке. Если это фамилия, тогда Грин Григоревич тоже Климята и брат Фёдора, и, возможно, Лазар тоже брат. Если же Климята это имя, то тогда это брат Фёдора, и, соответственно, Лазар и Грин могут быть уже не братьями. Я склоняюсь к первому варианту.

Ещё не ясно, являются ли Лазар Александрович и Лазар Трохимов одним и тем же человеком. Имя это было достаточно редким даже по тем временам, и встречается только в контексте села Страховичи.

Сами же Пилипковичи не ясно в каком селе жили. Из письма Жикгимонта Августа ко Льву Роскому указано, что они в количестве 2-ух служб остаются Петру Кишке. Возможно, они жили в селе, которое сейчас известно под названием Филипки.

Далее в реестре перечислены “братья и потужники” Некрашевичей.

село Наумовичи
​

На данный момент село отсутствует на карте. С большой долей вероятности все перечисленные люди имели фамилию Наумович, потому что Петраш и Левон были братьями и были записаны в лотевском списке в Уздригаловичах.

село Уздриголовичи
​

Тут интерес ситуации в том, что в лотевском списке у Ходора явно указано отчество, а реестр указывает на фамилию. И оказывается, что столь необычное название деревни получилось из фамилии, и видимо, ещё раньше, имени. Имя явно балтского происхождения. Возможные варианта: Уздригола, Вздригола, Воздригола.

Использование не христианского имени указывает на то, что этот самый человек, с таким именем, мог родиться ещё в XIV веке, когда большинство литвы ещё не было крещено.

Реестр вносит некоторую сумятицу в связи с наличием у Ходора сыновей Хведка и Хведца. Не совсем понятно, носили ли они одно и тоже имя, и если носили, то почему.

Реестр не содержит указаний на то, где жили Некрашевичи. Только из всё того же письма Жикгимонта Августа ко Льву Роскому известно, что за Петром Кишкой оставалось 2 службы Некрашевичей.

Также за рамками реестра, лотевского списка и письма остались семьи Комсичей и Глядовичей (Оглядовичей, Голядовичей). Они присутствовали в привилее великого князя Александра, но, видимо, во время разбирательства проживали в отдалении от пущи и в документы не попали.

После спорных “братьев и потужников” в реестре даются отчичи кривицкие. Т.е. давно принадлежавшие к Кривичам. Судя по тому, что в лотевском списке они упомянуты как осаженые в пуще за Наквою, то скорее всего, это их предков продал за 70 коп грошей Богдан Котел и его сёстры в 1491 году. Потому что именно на пущу за речкою Наквою Пётр Кишка показывал купчие.

село Курвиловичи-Увосовцы
​

К сегодняшнему дню эта деревня имеет название Осово. Забегая вперёд скажу что со временем, и даже довольно скоро (уже к 1606 году) название приняло современный вид. Вероятно, существовало несколько поселений, в которых жили Курвиловичи. И для указания конкретного села применялась уточняющая особенность. Похожий подход к именованию сёл можно наблюдать в Мядельском старостве. Там было село Азарки, которое со временем разрослось настолько, что три части этого селения стали носить собственные названия, Азарки-Пудовинки, Азарки-Дворище, Азарки-Старые.

село Кгилевичи
​

Эта деревня не представлена сегодня среди топонимов окрест Кривичей. Возможно, она была очень близка к Осову, и со временем влилась в неё, потеряв своё название.

село Половики
​

Деревня существует и ныне. По видимому, название получила от фамилии первых поселенцев. Только не ясно, это патронимическая фамилия или нет. Если патронимическая, то получается, было имя Половик. Но это как минимум странное имя. Разве что опять из литовского что-то. Куда более логично выглядит предположение, что это указание на род занятий их предка, и возможно, их самих. Как с теми же Язнями, где есть Телега и Тележич. Т.е. у какого-то их предка могла быть фамилия Половик, и уже от неё произошла патронимическая форма, записанная в лотевском списке. Опять же, если обратить внимание на фамилию людей, продавших эти земли Яну Юрьевичу Заберезинскому, то она была Котел (Коцел). Изначально, это было имя человека, жившего в первой половине XV века. Возможно, и тут наблюдается нечто подобное. Просто на сегодняшний день это имя не воспринимается как имя. Возможно из-за того, что ударение было на на последний слог: Половик либо же Половик

Ещё в качестве версии о происхождении фамилии Половикович, а равно и поселения Половики, можно рассмотреть привязку к топонимам. В бывшем Дисненском уезде было несколько гидронимов с подобным корнем. Речка Половка, вытекающая из озера Бельки. И речка Половица, протекающая мимо того же озера, но с другой стороны, южнее. И село Полово, которое находится на берегу Дисны, как раз между устьями Половки и Половицы. Возможно, предки Корнея, Мишки и Якова были из этих мест, и на новом месте, в окрестностях Княгинина, получили фамилию по старому своему месту жительства.

А теперь сведём имеющуюся информацию о сёлах и их населении в одну таблицу.

​

Общее количество спорных служб равно 27. Что в два раза меньше, чем указывал пан Лев Роский со своими подданным, которые называли цифру 60. Соответственно, если отталкиваться от полученной цифры служб и дворов можно предположить, что в 50 дымах при среднем размере семьи в 6 человек могло проживать 300 человек. Количество дворов в 5 службах неизвестно. Однако, можно по имеющимся данным предположить, сколько дымов могло быть в этих службах.

В среднем на одну службу приходилось 50 / (27 - 5) = 2,27 двора.

Значит в 5 службах могло быть 11 дымов. А значит, общее количество дымов могло составлять 61. Что очень близко к числу служб, названному как новоосаженные. Возможно, в документ закралась ошибка и Лев Роский с подданными имели ввиду именно количество дымов, а не служб.

Из упомянутых 9-ти сёл через без малого 500 лет продолжают существовать 5 из них. При этом нет уверенности в том, что оставшиеся 4 канули в лету всецело. Возможно, сегодня они носят иные названия, либо влились в другие селения.

В любом случае, всё также принимая средний размер семьи равный 6 можно заключить, что на территории между Княгинином и Кривичами на промежутке между 1543 - 1546 годами проживало около 366 человек.